«Галерея женщин» Теодора Драйзера

Порой бывает любопытно окунуться в быт и нравы определенной нации, узнать о социальных особенностях другой страны. А может, наоборот, подметить очевидные сходства с менталитетом родной земли. Такую возможность предоставляет нам классик американской литературы, писатель Теодор Драйзер в сборнике небольших рассказов «Галерея женщин».

Теодор Драйзер (1871-1945) — писатель и журналист, один из величайших американских романистов XX века. Стоит отметить, что писатель родился в бедной семье и в юности перепробовал много различных профессий, многие из которых были связаны с тяжелым физическим трудом. И в определенной степени такой жизненный опыт, так или иначе, нашел отражение в его произведениях. Первый же роман «Сестра Керри» (1900) принес Драйзеру широкую известность и признание критиков. А наибольший успех снискала знаменитая «Трилогия желания» (романы «Финансист» (1912), «Титан» (1914), «Стоик» (1945) о предпринимателе Фрэнке Каупервуде), а также роман «Американская трагедия» (1925)

Как и многие представители прогрессивной западной интеллигенции первой половины ХХ века, Драйзер был сторонником социализма. Соответственно, нападал с уничтожающей критикой на капитализм и буржуазные ценности, выступал за борьбу с общественным неравенством и т.д. Поэтому он часто обращался к темам бедности, эксплуатации рабочего класса и социальным проблемам. Помимо прочего, Драйзер также был активистом движения за гражданские права и свободу слова.

Между прочим, он активно интересовался первым в мире государством рабочих и крестьян — СССР — как попыткой воплотить идеалы бесклассового общества в реальности. В 1927-м году он посещает Советский Союз, принимает участие в праздновании 10-летия Октября, встречается с виднейшими советскими деятелями искусства, в том числе с Владимиром Маяковским и Сергеем Эйзенштейном.

Итогом путешествия в «страну большевиков» стала книга «Драйзер смотрит на Россию». Вероятно, этот опыт сыграл не последнюю роль в сближении Драйзера с международным коммунистическим движением. В самом конце жизни литератор и вовсе вступил в компартию Соединенных Штатов.

Однако все это будет с Драйзером-мастодонтом, когда он уже станет живым классиком и всемирно признанной фигурой. А начинал он с вещей куда более скромных. В настоящей заметке я предлагаю рассмотреть один его сборник небольших рассказов о судьбах разных американских девушек 1910-1920-х годов. Эти истории собраны в общую книгу «Галерея женщин» (1929).

«Галерея женщин»

Нашему вниманию представлены пятнадцать новелл, каждая из которых посвящена конкретной женщине. И здесь писатель совершенно не скупится на социальную выборку главных героинь. Читатель познакомится и с представительницами светской богемы; и с девушками, посвятившими жизнь искусству (актрисы, художницы, скульпторы); и даже с простенькими провинциалками. У каждой из них свои жизненные ситуации и индивидуальные проблемы, которые они пытаются решить.

К примеру, в самом первом рассказе речь идет о легкомысленной девушке Рейне, помешанной на материальном благополучии и высоком социальном статусе. А в другой истории перед читателем уже предстает ярая социалистка Эрнита, которая отправляется в СССР для оказания помощи трудовому классу, тем самым выступая «против домашних обязанностей и семейного рабства». Резонно предположить, что здесь Драйзер использовал опыт, полученный во время собственной поездки в Советскую Россию.

Используя те или иные специфические эпизоды из жизни своих персонажей, писатель тем самым пользовался возможностью донести собственные взгляды на актуальные вопросы современного ему общества. В качестве примера приведем противоречивую позицию одного из персонажей по поводу проблемы социального неравенства:

А что думаю я о той жестокой борьбе, которая происходит сейчас между капиталистами и рабочими? Из моих книг видно, что я сочувствую бедным и угнетенным. Конечно, сочувствую, отвечал я, всем бедным и угнетенным как у нас в Америке, так и во всем мире. Но, мне кажется, неправильно было бы думать, что в своей бедности и угнетенности человек сам нисколько не виноват; конечно, у нас имеются не только несправедливые, деспотичные законы, но и несправедливые, деспотичные люди и порядки, с которыми надо как-то бороться.<…> Уничтожить угнетение? Конечно, надо его уничтожить, если это возможно, и устранить бедность, насколько это осуществимо для человеческой воли и способностей. Но думать, что люди при каком бы то ни было общественном устройстве могут освободиться от своих недостатков или своей тупости или же что рабочие, люди, занятые исключительно физическим трудом, должны лишь в силу своего численного превосходства стать главным предметом внимания общества и государства — тысячу раз нет! Мне непонятна такая точка зрения. Я не хочу, чтобы рабочих угнетали. Но я также не хочу, чтобы им переплачивали или разрешали — только потому, что они могут организоваться и имеют право голоса, — указывать всем остальным трудящимся, или мыслителям, или высокоталантливым творцам во всем мире, как и в какой мере они должны быть вознаграждены за свой труд. Ибо человек, вынужденный из-за своего умственного несовершенства заниматься физическим трудом, неспособен диктовать творческому уму, в каких границах тот должен мыслить и какое вознаграждение получать за свой умственный труд. Жизнь создана не для одной какой-нибудь общественной группы — будь то рабочие, или ремесленники, или художники, торговцы, или финансисты, — а для всех. И ни в коем случае не следует все слои общества мерить одной меркой. Они не могут одинаково думать и требовать одинакового вознаграждения — так никогда не будет. Жизнь по самой своей сути стремится не к однотипности, а к многообразию. Химически, биологически она представляет собой неустойчивое равновесие. И то же самое можно сказать о человеческом обществе

С одной стороны, можно предположить, что в этих словах выражается позиция самого автора. С другой стороны, Драйзер был близок с американскими коммунистами, и едва ли не мог сознавать, что это классические сентенции мелкобуржуазного интеллигента — быть может, он услышал нечто подобное со стороны и решил зафиксировать в своей книге. А с третьей стороны, справедливо будет вспомнить слова знаменитого революционера Льва Троцкого, который писал об американских левых интеллигентах:

Совершенно необходимо было объяснить, почему «радикальная» интеллигенция Соединенных Штатов принимает марксизм без диалектики (часы без пружины). Секрет прост. Нигде не было такого отвращения к классовой борьбе, как в стране «неограниченных возможностей». Отрицание социальных противоречий, как движущего начала развития, вело в царстве теоретической мысли к отрицанию диалектики, как логики противоречий. <…> Прагматизм, помесь рационализма и эмпиризма, стал национальной философией Соединенных Штатов. <…> Хуже обстоит дело с мелкими буржуа академического склада. Их теоретические предрассудки успели получить уже на школьной скамье законченную форму. Так как они усвоили много всякой премудрости, полезной и бесполезной, без помощи диалектики, то им кажется, что они могут отлично прожить свою жизнь без нее. На самом деле они обходятся без диалектики лишь постольку, поскольку теоретически не проверяют, не чистят и не оттачивают инструменты своего мышления, и поскольку практически не выходят из узкого круга жизненных отношений. При столкновении с большими событиями они легко теряются и впадают в рецидив мелкобуржуазности.

Известное презрение к поведению интеллигенции разного рода появляется и на страницах произведений Теодора Драйзера. Подобную критику мы встречаем в другом фрагменте, из главы «Эрнестина», где описываются нравы местной светской тусовки:

В школьные годы я много читал о языческих оргиях. Порой я наталкивался на описания буйных страстей и пресыщенности Сидона и Тира, Греции, Рима и Антиохии, и я безотчетно задумывался над тем, что это такое. По своей наивности и неосведомленности я считал, что все это навсегда отошло в прошлое. <…> В пьянстве, распутстве и обжорстве проходила вся ночь напролет. Непристойные телодвижения, танцы, восклицания, рассчитанные на то, чтобы расшевелить неповоротливых и ободрить нерешительных. Нескромные ласки на глазах у всех. Актеры, режиссеры, звезды и пайщики, люди развращенные и пресыщенные, объединялись в вакханалии, не опасаясь огласки. А те, кто готов сделать себе карьеру в кино любой ценой, принимали участие в этих вечерах, боясь вызвать недовольство своим отказом. И во всем этом чувствовалась какая-то нарочитость, вызванная не только подобострастием перед власть имущими, но и желанием, чтобы все именно так и происходило.

Не напоминают ли вам эти строчки какие-нибудь из событий современности?

Времена Великой депрессии в США также находят свое место в «Галерее женщин». Но реальной остроты в постановке вопроса о безработице, спекуляциях и обнищании трудового народа, какую, к примеру, мы встречаем у Стейнбека в «Гроздьях гнева», тут, к сожалению, не увидеть. Есть отдельные переживания по этому поводу, но идущие по касательной и, будто бы, не сильно прочувствованные самим автором.

Кинозвезды, большей или меньшей известности, не говоря уже об актерах и актрисах второго разряда – злодеях, роковых женщинах, дублерах, инженю, операторах, помощниках режиссеров, сценаристах и прочих, – лишились, во всяком случае на время, своих прекрасных должностей, высоких заработков и старались хоть как-нибудь продержаться в ожидании лучших дней. Буквально сотни изысканных, роскошно обставленных коттеджей и вилл сдавались или через некоторое время шли с молотка вместе с обстановкой и договором об аренде. Более пятидесяти недавно еще шумных и многолюдных студий этой столицы Запада стояли пустые и безмолвные. К концу года настоящая паника охватила почти всех, кто так терпеливо ждал каких-нибудь признаков оживления, и один за другим они стали браться за любую подвернувшуюся работу – устраивались в оперетту, в драматический театр, становились декораторами, костюмерами, модистками, косметичками. К началу следующего года почти все вернулись на восток, надеясь как-нибудь пережить трудное время. И только через полтора года обозначился какой-то поворот к лучшему в этой пораженной кризисом области.

Впрочем, если смотреть «общим планом», то складывается впечатление, будто женщины в целом получились несколько невзрачными. Во-вторых, ощущается поверхностность всего происходящего. Хотя кому-то «Галерея женщин» может показаться актуальным и значимым произведением.

Тем не менее, «Галерея женщин» вполне способна с интересной стороны взглянуть на множество вопросов о женской роли в обществе или семейных отношениях. Сборник заставляет задуматься о том, какие изменения произошли в понимании и восприятии женщин за прошедшие десятилетия, и какие вызовы стоят перед ними теперь.

И всё же произведения Теодора Драйзера достойны внимания, однако предпочтение лучше отдать тем его работам, которые принесли ему известность и больше касались общественных вопросов. «Галерея женщин», в отличие от его более известных произведений, может показаться менее значимой по своей тематике. Возможно, это связано с тем, что она не столь глубоко затрагивает социальные и экономические проблемы, которые были центральными в других его книгах. Однако даже в этой книге можно найти интересные моменты, если рассматривать их в контексте всего творчества Драйзера и его стремления к исследованию человеческой природы.