Дэвид Гребер «Бредовая работа»

Как часто многие из нас думают, что на своем рабочем месте приходится заниматься задачами, лишенными всякого смысла? Довольно часто — утверждает американский антрополог Дэвид Гребер. «Бредовая работа» превратилась в труд, направленный на изучение бесполезного труда в современном обществе и эмоционального состояния человека, вынужденного им заниматься.

В современном мире нам всем приходится работать. По крайней мере, подавляющему большинству из нас. Ведь каким-то образом необходимо зарабатывать себе на пропитание и жилье, поддерживать семью, худо-бедно оплачивать досуг, развлечения и самосовершенствование. А для того, чтобы раздобыть необходимые ресурсы, нередко предстоит трудиться на совсем неинтересной или даже почти бессмысленной работе.  Мы принимаем ее как неминуемое зло, с трудом преодолевая то, что кажется нам идиотизмом. Но действительно ли этот идиотизм должен существовать? И как он на самом деле влияет на человеческую душу?

Ответить на эти вопросы взялся известный американский антрополог, преподаватель Йельского и Лондонского университетов, профессор Лондонской школы экономики, Дэвид Гребер. «Бредовая работа» стала последним исследованием ученого перед его безвременной кончиной в сентябре 2020-го года.

Наука и анархизм

Это может прозвучать странно, но по своим гражданским убеждениям Дэвид Гребер был анархистом. И прежде, чем кто-то успеет представить себе горящие покрышки и разбитые витрины, поспешу напомнить, что анархизмом называют не только тотальное безвластие (часто превращающееся во что-то вроде детской страшилки), но также систему ценностей, основанную на отрицании принудительного управления человека над человеком и ориентации на широкое распространение самоуправления, независимых гражданских собраний и конфедерацию таковых. Тут лучше обратиться к теоретикам анархизма вроде Петра Кропоткина или Пьера Прудона.

Что же касается жизненного пути самого Гребера, то его взгляды были обусловлены массой обстоятельств. Его родители были интеллектуалами-самоучками из пролетариев: мать работала на швейной фабрике и состояла в активе профсоюза; отец был связан с Лигой молодых коммунистов США (аналог американского Комсомола) и участвовал в Гражданской войне в Испании. Политизированная атмосфера в семье соответствующим образом влияла и на мальчика — уже в 7 лет он принял участие в Марше мира в Центральном парке Нью-Йорка, а с 16-ти лет идентифицировал себя, как анархист.

Он закончил Академию Филлипса в 1978-м году (забавно, что эту же школу заканчивали такие политики, как Джордж Буш-старший и его сын), затем получил степень бакалавра в Перчейз-колледже в Нью-Йорке и, наконец, обзавелся докторской степенью в Чикагском университете. Стремительная научная карьера позволила ему выиграть стипендию для проведения этнографического исследования на Мадагаскаре под руководством знаменитого американского антрополога Маршалла Салинса. Заметные достижения в области антропологии позволили ему в разное время преподавать в крупнейших учебных заведениях планеты, включая Йельский университет.

Однако наука не покончила с его политическим активизмом, а даже наоборот. Дэвид Гребер состоял в качестве активиста в международном профсоюзе «Индустриальные рабочие мира», участвовал во Всемирном экономическом форуме 2002-го года, поддерживал студенческие протесты в Великобритании, а также стал одной из ведущих фигур движения «Захвати Уолл-Стрит», протестовавшего против политики американских финансовых элит.

В общем, к крупному бизнесу и обслуживающей его бюрократии Дэвид Гребер относился без особого восторга. Возможно поэтому он и задался вопросом, что же происходит с человеком на современном рабочем месте, порожденном некоторыми паразитическими тенденциями неолиберального капитализма.

Дэвид Гребер, «Бредовая работа»

Труд Гребера берет свое начало аж в 2013-м году, когда он выпустил в журнале «Strike!» скандальную статью «О феномене бредовой работы», где впервые предположил, что есть значительное количество рабочих мест, объективный смысл которых крайне трудно определить.

В конечном итоге, озаботивший его вопрос вылился в полноценное исследование под названием «Бредовая работа», где он пытается проанализировать, что же такое эта бредовая работа и как она воздействует на человека. Причем, он разделяет понятия «бредовая работа» (bullshit jobs) и «дерьмовая работа» (shit jobs). Последняя может быть действительно очень нужной обществу (например, медсестра или уборщик), просто, как правило, очень низко оплачивается. А вот «бредовая работа» вполне может быть высокооплачиваемой, но ее осмысленность вызывает большие сомнения — в качестве примера Гребер приводит сотрудников в колл-центрах по продажам различных товаров/услуг неизвестного качества или биржевых брокеров.

«Существует множество опросов, исследующих, счастливы ли люди на работе. Но я не слышал об опросах, в которых людей спрашивали бы, считают ли они, что существование их работы вообще хоть чем-то оправдано»

Как антрополог, Гребер гораздо больше интересуется самоощущением работников, чем объективными фактами. Поэтому и определение бредовой работы у него весьма субъективное, построенное на многочисленных опросах и отзывах самих наемных сотрудников в разных компаниях и разных странах. Он обращается к опыту IT-разработчиков, социальных служащих, художников по спецэффектам, юристов, бухгалтеров и многих других. В подавляющем большинстве случаев люди, попавшие в поле исследования Гребера, чувствуют себя несчастными.

«Раб на галере, по крайней мере, понимает, что его угнетают. А офисный работник, который за восемнадцать долларов в час вынужден семь с половиной часов в день делать вид, что печатает что-то на компьютере, или младший сотрудник в консалтинговой компании, которому приходится проводить один и тот же семинар по инновациям и креативности неделю за неделей за пятьдесят тысяч долларов в год, – они в замешательстве»

Неоднократно Дэвид Гребер предлагает провести мысленный эксперимент и представить, каким станет мир, если вдруг в одно мгновение исчезнут врачи или мусорщики. А потом советует аналогичный эксперимент, но уже с исчезающими рекламными агентами или менеджерами по корпоративной культуре. Нужно сказать, что это весьма увлекательная фантазия.

Однако на этом автор не останавливается. Он пытается проанализировать саму природу современного наемного труда, при котором работодатель получает в свое полное распоряжение жизнь человека на какой-то определенный промежуток времени и сравнивает ее с другими общественными системами, существовавшими в разные эпохи.

«Если работница не занята работой, то она крадет то, за что ее работодатель заплатил хорошие деньги (или, во всяком случае, обещал заплатить хорошие деньги к концу недели). С этой нравственной позиции проблема с бездельем не в том, что оно опасно. Безделье – это воровство. <…> В большинстве когда-либо существовавших человеческих обществ людям это никогда не пришло бы в голову. Как заметил великий исследователь Античности Мозес Финли, когда древний грек или римлянин видел гончара, он мог представить себе покупку его горшков, мог также представить себе покупку самого гончара (рабство было в античном мире распространенным институтом), но его привела бы в полное замешательство идея, что он может купить время гончара. <…> Самое близкое к этому, что могло бы прийти ему в голову, – это арендовать гончара в качестве раба на определенный ограниченный период времени (например, на день), в течение которого гончар, как и любой другой раб, был бы обязан делать всё, что прикажет его господин. Но по этой самой причине, скорее всего, было бы невозможно найти гончара, который пожелал бы вступить в такие отношения. Быть рабом, то есть отказаться от собственной свободной воли и стать простым инструментом другого человека, даже на время, считалось самым унизительным, что только может случиться с человеком»

Исходя из этого, Гребер всё больше приходит к мысли о противоестественности самой идеи регулярной монотонной работы в течение определенных отведенных часов — с его точки зрения, подобный труд характерен для индустриального производства ХХ века, но в современности его необходимость уже не столь очевидна.

Впрочем, одну из главных проблем антрополог видит в тотальной власти менеджмента, установившейся примерно в середине 1980-х годов и продолжающейся до сих пор. Гребер полагает, что мысль о том, что менеджеры могут принимать квалифицированные решения по всем вопросам, за которые бы не взялись, в корне порочна.

«Средневековый феодализм основывался на принципе самоуправления производителей. Люди, чья работа была основана на каком-либо специальном знании, будь то производители кружева, колесные мастера, торговцы или правоведы, должны были коллективно регулировать свои собственные дела и решать, кому будет разрешено получить профессию и как будет устроено обучение. Внешний контроль был минимальным. <…> Cредневековый кузнец или мыловар мог заниматься своей работой, будучи уверен, что ни один человек, который сам не является кузнецом или мыловаром, не будет рассказывать ему, что он что-то делает неправильно. Очевидно, что промышленный капитализм это изменил, а развитие менеджериализма в ХХ веке продвинуло процесс еще дальше; однако вместо того, чтобы в какой-то мере повернуть всё вспять, финансовый капитализм только ухудшил ситуацию. Стремление к «эффективности» привело к тому, что менеджеры, руководители и другие так называемые эксперты по вопросам эффективности стали обладать всё большей и большей властью, а настоящие производители почти лишились автономии»

Наверное, многие читатели отмечают подобные тенденции. Нечто в этом роде случилось по меньшей мере в сферах образования, здравоохранения, науки и культуры, но ими список не ограничивается. Профессиональные сообщества часто оказываются парализованы, а решения принимаются менеджерами и бюрократами, причем вне зависимости от того, принадлежат ли они к прослойке государственных чиновников или управленцев от бизнеса. Всё это вызывает еще большее отчуждение от результатов своего труда, а также вносит массу элементов бредовой работы даже в те процессы, которые изначально были осмысленными и общественно-полезными.

Что делать?

Разумеется, при прочтении книги «Бредовая работа» не может не возникнуть вопроса: даже если и так, что же мы можем поделать? Как изменить получившееся безумие? Работа Дэвида Гребера в первую очередь в том, чтобы обозначить и объяснить то, что уже происходит — поэтому предмет работы больше состоит в анализе, чем в поиске решения. Но в заключительной части автор дает собственную версию того, что можно было бы предпринять, и заранее рассказывать читателю об этом мы не станем.

Так или иначе, перед нами рассмотрение неожиданной и, на удивление, очень актуальной проблемы, которую поставил именно Дэвид Гребер. «Бредовая работа» предлагает взглянуть и порассуждать над тем, насколько необходимо сегодняшнему гражданину тратить так много времени на лишенные смысла задачи, тогда как он мог бы заняться в освободившиеся часы самообразованием, общением с семьей и даже общественной деятельностью. Если бы вдруг удалось избавиться от столь бесполезно занятого времени, мы, наверное, оказались бы совсем в другом мире.

И об этом в любом случае стоит подумать.